Наталия Мириманова

Тема конференции: Конфликты в странах СНГ и возможности их разрешения на фоне сегодняшних геополитических международных процессов.

Пресс-конференция организована в рамках проекта “Международный пресс-центр  ”Диалог”: Диверсификация источников международной информации для армянских медиа” при поддержке офиса ОБСЕ в Ереване.

 

 

Ответ – Такая ситуация наносит удар по перспективам мирного урегулирования конфликта. Отсутствие приверженности обеих сторон правилам и нормам, что выражалось бы в расследовании таких инцидентов и обмене результатами таких расследований, усилении контроля и взаимодействии по вопросам местной безопасности, не дает более масштабному переговорному процессу развиваться эффективно. Если мы не верим друг другу в малом, как же будем верить в большом?

 

 

Ответ – Москва ничего и никому сегодня предложить не может, поскольку играет в опасную игру с неопределенным результатом, и, похоже, пока проигрывает. Эскалация на других фронтах может стать для нее непосильной задачей. Поэтому ситуативное сотрудничество – политический максимум.

 

 

Ответ – Карабахский конфликт находится на периферии международного внимания. Вариант перерастания его в войну не рассматривается. Отсюда и отсутствие реакции.

 

 

Ответ – Армения, безусловно, должна стремиться диверсифицировать партнерские отношения и уйти от доминирования России в ее внешнеполитических и внутриполитических решениях. Анти-американских настроений в Армении нет, США со-председательствуют в Минской группе, поэтому ничего неожиданного в заявлении Тонояна нет. 

 

 

Ответ – Ни одна из стран Южного Кавказа не может себя защитить от военной агрессии, но с завидным упорством все три страны вооружаются вместо того, чтобы поднять на качественно новый уровень дипломатию и экономику и застраховаться инвестициями и торговлей.

 

 

Ответ – Да. Иран становится экономическим партнером и для Армении, и для Азербайджана, и для Грузии. Эта страна нуждается в технологиях, инвестициях, выходе на новые рынки. Для Ирана важен весь регион, и это позитивный фактор.

 

 

 

Ответ – Это не первая и не последняя эскалация. Фактаж эскалации мне не известен, впрочем, как и многим, но усиление перестрелок может быть как случайным, так и по сценарию. 

 

 

Ответ – Нет.

 

 

Ответ – Отрицательно. Сегодня мир стал опасен для всех и везде. Локальные войны имеют глобальные последствия. Ни одна из стран Южного Кавказа не может себя защитить от военной агрессии, но с завидным упорством все три страны вооружаются вместо того, чтобы поднять на качественно новый уровень дипломатию и экономику и застраховаться инвестициями и торговлей.

 

 

 

Ответ – Варианты решения конфликта на Донбассе существуют. Однако нет двустороннего процесса, в котором можно было бы находить решения. Минский процесс имел своей задачей прекращение огня, но не создан для разработки мирного плана и поиска конечной формулы. Этот процесс уникален тем, что ни одна из сторон (республики, Украина и Россия) не имеет четкой цели. Для Киева важно не остаться с республиками в виде российского Троянского коня, население разделено по поводу принятия назад этих образований.На территории Донбасса, не подконтрольной Киеву, остаются не только сторонники ДНР и ЛНР, но и их противники, а также люди без позици, ждущие стабильности и безопасности. Проект «Новороссия» оказался не приоритетным или провальным для Владислава Суркова, и Москва не готова получить новый пакет санкций за сомнительный приз в виде разрушенного Донбасса. 

 

Поскольку изначально движение за независимость на Донбассе или присоединение к России был сконструирован  ничем не похож на национальные движения в начале 90х, у них нет идеологической, этнической или иной базы. Руководство республик декларирует готовность быть в Украине, но серьезно опасается, что Киев не пойдет на договор с ними.

 

 

Ответ – Если под «исчерпанным» имеется в виду «решенным», то, конечно, нет. Решение конфликта возможно при нахождении сторонами конфликта решения, приемлемого для всех. С 2008 года процесс поиска решения в двустороннем формате прекратился. С российско-грузинской войны до выборов в Грузии 2012 года, на которых победила коалиция «Грузинская Мечта», конфликт официально считался исключительно грузинско-российским, формат переговоров с Абхазией и Южной Осетией был закрыт со стороны Тбилиси. Сухум/и и Цзинвал/и закрылм этот формат, считая его исчерпанным с момента достижения ими цели признания. В настоящее время в Грузии вновь актуализировано грузино-абхазское измерение, но без ответа с абхазской стороны. Договор о сотрудничестве (Абхазия) и интеграции (Южная Осетия) не меняет позиции Грузии и международного сообщества. Конфликт сохраняется, Россия добавилась как активная сторона.

 

 

 

Ответ – Решение конфликтов подобного рода возможно, но необходима приверженность всех сторон невозобновлению военных действий и непрерывному мирному процессу поиска решений. Карабахский конфликт не по сути, но по динамике и уровню недоверия сторон напоминает израильско-палестинский. Колебания политического маятника от умеренных к радикальным позициям, постоянные нарушения договоренностей, в том числе и о прекращении огня, и, что самое главное, очень слабая «партия мира» по сравнению с «партией войны» на всех сторонах, только усиливает милитаристский дискурс и «стирает» призывы к поиску компромисса и уступкам, а их источники подвергаются остракизму и преследованиям.

 

 

 

 

Ответ – Нет.

 

 

Ответ – Нет.

 

 

 

Ответ – Россия как сторона в явном или неявном виде присутствует во всех конфликтах. Есть вероятность, что приднестровский конфликт претерпит серьезную трансформацию в ближайшем будущем в связи с необходимостью решать вопрос экономической ориентации, а при закрытии границы с Украиной, через которую Россия имела доступ в республику, выбор с большой долей вероятности будет в пользу Европейского Союза, а значит, Молдовы. Это будет иметь влияние на другие конфликты.

 

 

 

Ответ – Нет.

 

 

 

Вопрос -  Ожидаете ли Вы каких-либо серьезных подвижек в карабахском урегулировании от встречи президентов Армении и России ?

 

Ответ - Москва ничего и никому сегодня предложить не может, поскольку играет в опасную игру с неопределенным результатом, и, похоже, пока проигрывает. Эскалация на других фронтах может стать для нее непосильной задачей. Поэтому ситуативное сотрудничество – политический максимум.

 

 

Ответ – Азербайджан никогда не вступит в ЕАЭС, это не экономический, а политический союз, в ущерб экономикам участников. Вступать в политический союз в Арменией у Азербайджана нет никакого резона.

 

 

Ответ – Прагматизм, демократия, экономика, права человека – это гарантия стабильности внутри страны, ее включенности в региональную или мировую экономику и как следствие, не вовлечения в прокси-войны.

 

 

 

Ответ - Решение конфликтов подобного рода возможно, но необходима приверженность всех сторон невозобновлению военных действий и непрерывному мирному процессу поиска решений. Карабахский конфликт не по сути, но по динамике и уровню недоверия сторон напоминает израильско-палестинский. Колебания политического маятника от умеренных к радикальным позициям, постоянные нарушения договоренностей, в том числе и о прекращении огня, и, что самое главное, очень слабая «партия мира» по сравнению с «партией войны» на всех сторонах, только усиливает милитаристский дискурс и «стирает» призывы к поиску компромисса и уступкам, а их источники подвергаются остракизму и преследованиям.