Сергей Станкевич

Sergey Stankevich

Politician, political scientist

Россия

Онлайн пресс-конференция эксперта фонда Анатолия Собчака, члена совета партии Роста Сергея Станковича (Россия) для армянских СМИ.

Давид Степанян, www.arminfo.am

Вопрос - Двусмысленная ситуация вокруг использования Россией военной базы на территории Ирана наглядно продемонстрировала неоднозначность договоренностей Москвы, Тегерана и Баку, начало которым было положено в апреле. Оцените степень важности и перспективы инфраструктурного проекта “Север-Юг” и возможные региональные импульсы его задействования.

Ответ - Вопрос об использовании Россией военной базы в иранском Хамадане – отдельная тема. Россия положилась на устные заверения иранской стороны и приступила к использованию базы ещё до оформления необходимых документов. Видимо, это было поспешным шагом, который пришлось исправить. Сейчас идёт неспешная и тщательная отработка договорного пакета, после чего можно будет вернуться к использованию базы.

Что касается трёхстороннего инфраструктурного проекта «Север-Юг», то он непременно будет реализован, но сроки завершения и реальная пропускная способность транспортного коридора остаются под вопросом.

Пока в стадии завершения железная дорога от Ирана (Казвин) до Азербайджана (Астара). Когда она заработает, станет понятнее реальный (а не предполагаемый) грузопоток и стоимость транспортировки грузов. Всё-таки придётся сравнивать затраты железнодорожного пути и морских перевозок от Астрахани через Каспий на север Ирана. Если железнодорожный путь не покажет серьёзных логистических и тарифных преимуществ, это повлияет и на перспективу всего амбициозного проекта по созданию транспортного коридора от Петербурга до Индии.

Политически проект «Север – Юг» выглядит масштабным и привлекательным. Но решающее значение будет иметь всё-таки экономика.

Вопрос - Можно ли предполагать, что попытка задействования Россией военных объектов на территории Ирана является очередным шагом, направленным на сдерживание, а теперь уже и изоляцию Турции. Является ли это возможностью для предотвращения прямого вовлечения Турции в кавказские дела, в частности карабахское урегулирование и евразийские проекты, к чему Анкара стремится достаточно давно. Или же очередная “оттепель” в отношениях Москвы и Анкары сняла подобные вопросы с повестки Кремля?

Ответ - Авиабаза в Иране нужна России исключительно для повышения эффективности использования тяжёлой стратегической авиации при ожидаемом завершении войны в Сирии. При полётах из российского Моздока бомбардировщики вынуждены брать половину боекомплекта или делать дозаправку в воздухе. И то, и другое снижает эффективность. Постоянного военного присутствия в Иране Россия не добивается.

Сотрудничество с Турцией необходимо для той же цели: перекрыть стокилометровый участок сирийско-турецкой границы на линии Джараблус – Азаз, через который идёт подпитка террористических группировок в Сирии живой силой и военным снаряжением. Если граница будет перекрыта, завершение военной операции против ИГИЛ и близких к ней группировок в Сирии станет делом нескольких месяцев.

Активное вмешательство Турции в карабахский конфликт в нынешних условиях не возможно, а политические жесты, маневры и демарши будут присутствовать вплоть до окончательного урегулирования конфликта дипломатическим путём.

Вопрос - Оцените успешность политики России в направлении изоляции Запада на Южном Кавказе с учетом последних импульсов.

Ответ – Россия настаивает на том, что все вопросы обеспечения безопасности на территории Южного и Северного Кавказа должны решаться только странами данного региона без вмешательства каких-либо держав извне. Исключения возможны только с прямой санкции ООН (например, деятельность минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху).

Хотя попытки влияния со стороны США и их союзников на Азербайджан, Армению и Грузию по-прежнему продолжаются, каких-либо существенных и долгосрочных перемен эти усилия не приносят, а значит, стратегическая линия России в регионе Кавказа пока относительно успешна.

Вопрос - После очередной “карабахской” встречи президента России с коллегами из Армении и Азербайджана о готовности организовать подобную встречу выразил президент Франции Франсуа Олланд. Положительная реакция МИД РФ на подобную инициативу, на первый взгляд, свидетельствует о согласованности действий как минимум двух из трех стран-сопредседателей МГ ОБСЕ. О чем это, на Ваш взгляд, свидетельствует на фоне продолжающейся изоляции России со стороны стран Запада?

Ответ - Изоляция России оказалась невозможной, что со всей очевидностью подтвердил только что завершившийся саммит стран G-20 в Китае. Европейские союзники всё теснее сотрудничают с Россией, и даже США близки к заключению сделок с Россией в отношении конфликтов в Сирии и на Украине.

Посреднические усилия Франции наверняка согласованы с Москвой и будут осуществляться в координации с нею.

Вопрос - “Оружейная” российская политика в отношении сторон карабахского конфликта резкой критикуется в союзной Армении, нет и особого восторга в партнерском Азербайджане. Какие цели ставит и осуществляет Москва, одновременно вооружая, пусть в разных масштабах, Армению и Азербайджан, и не является ли апрельская эскалация индикатором успешности подобной политики?

Ответ – Тут требуется трезвая оценка без эмоций. Если Россия прекратит поставки оружия в регион, немедленно найдутся другие внешние поставщики. В итоге мы получим гонку вооружений с неизбежным перерастанием конфликта в полномасштабную войну. Поставки, таким образом, помогают сохранению баланса, сдерживанию и предотвращению «расползания» конфликта, умножения его участников.

Прямо скажем, это вынужденная политика, помогающая избежать катастрофического сценария.

Газета “Hetq”, www.hetq.am

Вопрос – Военно-политическое сотрудничество Армении и России за последнее время еще больше углубилось (формирование общих групп войск, общая система ПВО), но и сотрудничество Армении с НАТО продолжается (участие в натовских учениях под эгидой США).Почему Россия относится с некоторым “пониманием” к этому сотрудничеству, и может ли вообще резко поставить вопрос об ограничении сотрудничества Армении с НАТО?

Ответ - Россия не стремится ставить такие вопросы «резко» по принципу «или – или», поскольку понимает и уважает наличие в Армении разных точек зрения по данному вопросу. Язык давления и ультиматумов союзникам не к лицу. Более того, неосторожные жесты со стороны России могут только сыграть на руку антироссийским силам и настроениям в Армении.

Разумнее положиться на здравый смысл и вековое чувство самосохранения народа Армении и её политического класса.

Вопрос - Почему, на Ваш взгляд, Турция воспринимается Россией в последнюю очередь как член НАТО, а другие страны-члены - наоборот, как прежде всего члены НАТО. Что такое российско-турецкие отношения в контектсе военного и военно-консультативного расширения Турции в Грузии и Украине уже на протяжении многих лет, с марта этого года в Киргызстане, с июня - в Азербайджане?

Ответ - В таком регионе как Кавказ успешной может быть только политика баланса сил и интересов. Турция не типичный член НАТО – у неё большая степень самостоятельности, которая будет только возрастать. Как и роль самой Турции в регионе. Не считаться с этим - недальновидно и опасно. России приходится сочетать давление и силовые жесты с дипломатией, ситуативными сделками и тактическими союзами по отдельным вопросам.

В частности, Россия постарается сохранить своё стратегическое преобладание на основном постсоветском пространстве, предотвращая появление каких-либо постоянных альтернативных центров силовой консолидации.

Вопрос – Считаете ли Вы ОДКБ действенной организацией коллективной безопасности для ее членов?

Ответ - ОДКБ совершенно незаменима как инструмент обеспечения безопасности на Кавказе и в Центральной Азии. Этот инструмент не совершенен, но ничего иного у нас просто нет. В ближайшие годы эту организацию стоит основательно усилить и расширить с учётом нарастания террористических угроз из Ближнего Востока и Африки. А также рисков размораживания старых региональных конфликтов.

Армен Минасян, www.panorama.am

Вопрос - Считаете ли Вы взвешенной и прагматичной политику России в Южно- Кавказском регионе, и в Армении в частности?

Ответ - В прошлом в политике России в регионе Большого Кавказа допускались болезненные просчёты. В последние годы, на мой взгляд, здесь осуществляется вполне взвешенная и прагматичная политика: стратегическая самодостаточность региона в вопросах безопасности; сдерживание внешних влияний; Россия как медиатор и инструмент многостороннего миротворчества.

Вопрос - Каким Вам видится будущее ЕАЭС в контексте противостояния России и Запада?

Вопрос - Ожидается ли новая крупномасштабная эскалация в зоне нагорно-карабахского конфликта, и какова роль России в этом вопросе? Приведет ли посредническая активность Москвы к реальным подвижкам в процессе мирного урегулирования конфликта?

Ответ - Россия вполне способна предотвратить эскалацию вооруженного конфликта в зоне Нагорного Карабаха, но самостоятельно не может ускорить его дипломатическое разрешение. Тут придётся по-прежнему полагаться на минскую группу ОБСЕ по Нагорному Карабаху и на дополнительные дипломатические усилия России и Франции.

Сам по себе карабахский конфликт относится к сравнительно редкому в мировой истории типу «конфликта трёх поколений». В условиях перемирия должно с обеих сторон смениться не менее трёх поколений, прежде чем станет возможным окончательное и прочное урегулирование. Воистину, всем придётся набраться исторического терпения.

Вопрос - Станет ли зона нагорно-карабахского конфликта еще одной площадкой для противостояния России и Запада?

Ответ - Нет, не станет. Этого не хотят ни конфликтующие стороны, ни Россия, ни Запад.

Вопрос - Каковы, на Ваш взгляд, перспективы вступления Азербайджана в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), и возможен ли такой вариант без окончательного решения Карабахского конфликта?

Ответ - Вступление возможно. Более того, вовлечение Азербайджана и Армении в совместную хозяйственную деятельность в рамках ЕАЭС может способствовать если не примирению сторон, то, по крайней мере, основательной разрядке напряженности.

В том случае, разумеется, если с обеих сторон будет действовать презумпция доброй воли.

Артак Барсегян, Общественное Радио Армении, www.armradio.am

Вопрос - Как Вы оцениваете нынешний уровень армяно-российских отношений?

Ответ – Это отношения глубокого стратегического партнёрства. Ими нельзя жертвовать даже при наличии частных разногласий по отдельным вопросам.

Вопрос - На Ваш взгляд, почему коммерческие интересы зачастую Москвой ставятся превыше стратегического партнёрства в свете продолжающейся продажи российского современного вооружения Азербайджану?

Ответ - Продажи оружия в регион Большого Кавказа не рассматриваются Россией как существенный источник коммерческой прибыли. Принципиально важно не допустить раздела региона между разными поставщиками, что повлечёт региональную гонку вооружений и практически неизбежную войну.

Для России это не столько торговля, сколько поддержание баланса, сохранение стабильности и сдерживание внешних влияний.

Любое радикальное изменение ситуации чревато быстрой катастрофой.

Вопрос - Насколько вероятно исключение Турции из НАТО в контексте охлаждения отношений между Анкарой и Брюсселем?

Ответ - Такое решение не реально, его не будет. НАТО кровно заинтересовано сохранить в своих рядах Турцию. Анкара даже получит дополнительную степень свободы в обмен на подтверждение лояльности альянсу.

Вопрос - Как Вы оцениваете нынешнее потепление отношений между Кремлем и Анкарой, Москва вновь наступает на турецкие "грабли?

Ответ – Пока союзничество России с Турцией носит ситуативный тактический характер. Решающим тестом станет завершение сирийского конфликта. В частности, содействие Турции в перекрытии сирийско-турецкой границы на линии Джараблуск – Азаз. Если сотрудничества по Сирии, основанного на взаимных уступках, не получится, то потепление сменится прохладой. Если получится, Россия подумает о дальнейших формах партнёрства.

Но в любом случае свои отношения с Арменией Россия никогда не сделает предметом торга или размена. Это невозможно по определению.

Татевик Казарян, www.news.am

Вопрос - Есть мнение, что встречей в Санкт-Петербурге Москва и Анкара хотели заявить о недовольстве Западом. Согласны ли Вы с этим утверждением? Сможет ли Эрдоган достигнуть каких-то результатов по отношению к Западу?

Ответ – Пик противостояния России с Западом пройден, предстоит поэтапная деэскалация и выход из санкционной войны. Это откроет дорогу новому этапу расширения и укрепления ЕАЭС. Турция не типичный член НАТО – у неё большая степень самостоятельности, которая будет только возрастать. Как и роль самой Турции в регионе. Не считаться с этим - недальновидно и опасно. России приходится сочетать давление и силовые жесты с дипломатией, ситуативными сделками и тактическими союзами по отдельным вопросам.

Вопрос - Сколько продлится и насколько глубже пойдет нынешнее российско-турецкое потепление?

Вопрос - Видите ли Вы перспективы для российско-турецкого взаимодействия в Сирии? Насколько реальна временная договоренность между Москвой, Анкарой и Дамаском, нацеленная на борьбу с курдами Сирии?

Ответ – Отвечу на оба вопроса сразу. Пока союзничество России с Турцией носит ситуативный тактический характер. Решающим тестом станет завершение сирийского конфликта. В частности, содействие Турции в перекрытии сирийско-турецкой границы на линии Джараблус – Азаз. Если сотрудничества по Сирии, основанного на взаимных уступках, не получится, то потепление сменится прохладой. Если получится, Россия подумает о дальнейших формах партнёрства.

Вопрос - Как бы Вы охарактеризовали реакцию Запада и НАТО на некое сотрудничество России и Турции в Сирии?

Ответ – Смотрите ответ выше.

Вопрос - Как скажется улучшение российско-турецких отношений на процесс урегулирования карабахского вопроса? Станет ли это сдерживающим фактором для Баку?

Ответ – Россия вполне способна предотвратить эскалацию вооруженного конфликта в зоне Нагорного Карабаха, но самостоятельно не может ускорить его дипломатическое разрешение. Тут придётся по-прежнему полагаться на минскую группу ОБСЕ по Нагорному Карабаху и на дополнительные дипломатические усилия России и Франции.

Ни конфликтующие стороны, ни Россия, ни Запад не хотят, чтобы зона нагорно-карабахского конфликта стала еще одной площадкой для противостояния России и Запада.

Вопрос - Не оставили ли Армению «вне игры» договоренности, достигнутые между Россией, Ираном и Азербайджаном в Баку? Как бы Вы оценили возможность поставок иранского газа в Европу через территорию Армении в настоящий момент?

Ответ -

Гагик Багдасарян, www.newsarmenia.am

Вопрос - Какой должна быть политика России в вопросе карабахского урегулирования, с учетом союзнических отношений с Арменией и признания Москвой независимости Южной Осетии и Абхазии?

Ответ – На вопрос я уже частично ответил выше.

Вопрос - Допускаете ли Вы вероятность превращения Южного Кавказа в очередной очаг российско-американского противостояния, и что могут сделать страны региона, чтобы избежать этого?

Ни конфликтующие стороны, ни Россия, ни Запад не хотят, чтобы зона нагорно-карабахского конфликта стала еще одной площадкой для противостояния России и Запада

Вопрос - Видите ли Вы перспективы улучшения российско-грузинских отношений?

Ответ - Отношения уже постепенно улучшаются. Но тут нельзя форсировать события. Любая чрезмерная активность России может быть истолкована как имперские притязания. В грузинском обществе должен естественным образом сложиться доминирующий консенсус по поводу отношений с Россией.

Для Москвы принципиально важно, чтобы Грузия сохраняла внеблоковый статус и не становилась инструментом враждебного давления на Россию. Это «красная черта», до которой возможны любые переговоры, уступки и соглашения.

Постепенное обновление грузинского политического класса поможет со временем перезагрузить двусторонние отношения с учётом существующих возможностей и ограничений.

Main menu

Сергей Станкевич