Конрад Заштофт и Артур Каспршик

 

 

Вопрос - Определите актуальные сегодня интересы НАТО на Южном Кавказе. Есть ли перспективы расширения и углубления деятельности Альянса в регионе. Если да, то в каких конкретных направлениях и программах?  

 

Конрад  Заштофт – Интересы НАТО на Южном Кавказе неизменны. Целью альянса является наличие стабильных, демократических и сотрудничающих соседей в этом регионе. Средства для достижения этой цели, однако, меняются, обогащаются новыми элементами, такими, как в случае с Грузией "Существенный пакет" (НАТО-Грузия).

 

Вопрос - Какие факторы, помимо российских интересов в регионе сегодня мешают НАТО усилить присутствие на Южном Кавказе. И есть ли, на Ваш взгляд, альтернативы российской системы безопасности для Армении? 

 

Конрад Заштофт, Артур Каспршик – Отношение России оказывает влияние на подходах многих членов НАТО к вопросу дальнейшей вовлеченности в этом регионе. С одной стороны, некоторые из членов Альянса предпочитают быть менее активными, чтобы не провоцировать Россию, другие (они на восточном фланге) в настоящее время больше озабочены укреплением своих собственных оборонных возможностей именно в связи с продолжающимся увеличением российского военного потенциала в непосредственной близости от их границ. Определенно, такие страны, как Армения являются жертвами новой ситуации, что в некоторой степени напоминает период холодной войны. Армения и Азербайджан вовлечены в Нагорно-Карабахский конфликт, который негативно сказывается на их способности взаимодействовать с НАТО и дает возможность России "управлять нестабильностью" в регионе.

 

Тем не менее, в ответ на существенный сдвиг в военно-политической ситуации, произошедшего после присоединения Крыма, Североатлантический альянс наращивает свое присутствие в непосредственной близости от Южного Кавказа, в Черном море. Альянс переместился с целью успокоения своих членов, укрепления, сдерживания и активизации сотрудничества со своими партнерами – Грузией и Украиной. Как ожидается, саммит в Варшаве, обеспечит дальнейшее укрепление осанки НАТО в регионе, в том числе, путем увеличения морских и воздушных мероприятий, увеличения присутствия на земле и учениями в Румынии и Болгарии.

 

Вопрос -  Парламент Армении рассматривает ратификацию подписанного в декабре 2015-го министрами обороны Армении и России соглашения о создании Объединенной региональной системы ПВО в кавказском регионе коллективной безопасности. Против чьей возможной агрессии создается данная система, на Ваш взгляд, и насколько эффективно она способна защищать небо Армении?

 

Конрад Заштофт – Эта инициатива должна рассматриваться в рамках амбициозных геополитических целей России. Это связано не только с региональной безопасностью Кавказа, но и с созданием военного потенциала для изменения военного баланс в более обширном регионе. На Ближнем Востоке в настоящее время, очевидно, Турция объявлена главным конкурентом России. Это, однако, может измениться в ближайшее время, так как турецко - российское соперничество дорогостоящее для обеих сторон. Тем не менее, Россия всегда будет пытаться использовать Армению в качестве важного форпоста на Южном Кавказе, элемента для более широкой геополитической игры в черноморском и ближневосточном регионах.

 

 

Вопрос - Что, в конце концов, стало причиной недавнего усиления присутствия сил НАТО в Восточной Европе и странах Балтии? Что может способствовать улучшению взаимоотношений между Россией и Польшей?

 

Артур Каспршик - Усиление присутствия НАТО на его восточном фланге является частью дальнейшего ответа на российскую агрессию против Украины и враждебную позицию по отношению к Альянсу. Россия продолжает наращивать свои силы вдоль границ НАТО, проявляет различные виды агрессивного поведения, таких как нарушение союзного воздушного пространства или полет в апреле 2016 года российского самолета над эсминцем США “Дональд Кук”. Первая реакция НАТО, утвержденная на Уэльсском саммите 2014 года после присоединения Крыма, заключалась в улучшении обороноспособности самых восточных членов в случае кризиса или конфликта. В то же время, Россия развила свои возможности (система воздушной обороны большой дальности, противокорабельные ракеты, крылатые ракеты земля-земля и баллистические ракеты), которые могут помешать развертыванию сил НАТО. Таким образом, размещение многонациональных батальонов союзников по НАТО в Польше и странах Балтии усилит оборону и даст сигнал России, что НАТО будет готово и в состоянии защитить своих членов.

 

Любая атака против этих стран была бы равносильна атаке против сил НАТО, развернутых там, и впоследствии, вызовет реакцию всего Альянса. Кроме того, выдвинутые подразделения позволят организовать сопротивление  при вторжении и, таким образом, обеспечить достаточное время для прибытия большого подкрепления. В то же время, необходимо подчеркнуть, что запланированное развертывание Североатлантического союза носит  сугубо оборонительный характер и не будет представлять угрозу для России. Четыре батальона в целом будут включать около четырех тысяч солдат, в то время как Россия не один раз демонстрировала, как в ходе незаявленных учений она может быстро мобилизовать десяти тысячные войска у границ НАТО. Кроме того, еще до решения НАТО об усилении своего присутствия на Востоке, Россия решила разместить две дополнительные бронетанковые дивизии (каждая около 10 тысяч военнослужащих или больше) в Западном военном округе.

 

Вопрос - Считаете ли НАТО сдерживающей силой для Турции, которая ведет свою собственную политику в отношениях с ЕС и Россией, а также в Карабахском конфликте, в  процессах, развивающихся на Ближнем и Среднем Востоке?

 

Артур Каспршик – Основная задача НАТО заключается в сдерживании и, в случае необходимости, в защите от нападения на любого из его членов, в том числе – на Турцию. Альянс уже увеличил свое воздушное и морское присутствие в регионе, после того как турецкие самолеты сбили российский бомбардировщик, нарушивший воздушное пространство Турции в ноябре 2015 г. Активы НАТО, такие как Объединенная оперативная группировка повышенной боеготовности (VJTF)  и Силы быстрого реагирования НАТО (NRF) могут быть развернуты как на Востоке, так и на юге, а также в Турции. Также, с 2013 года члены НАТО развернули противоракетные системы на юге страны для обеспечения защиты в случае баллистических ракетных атак с территории Сирии.

 

Вопрос - Считаете ли Вы необходимым установление новой системы безопасности в Европе, что больше всего подлежит пересмотру в нынешней системе, и какую роль в этом может взять на себя НАТО?

 

Артур Каспршик - В течение нескольких лет Россия призывает к так называемой новой архитектуре безопасности, которая на самом деле воссоздаст сферы влияния, предоставит России право вето на решения НАТО, и лишит другие страны права выбирать свои альянсы. Альянс не может и не должен согласиться на такой пересмотр. Это противоречило бы основным ценностям НАТО и основным правилам порядка после холодной войны в Европе, которые были согласованы всеми странами континента.

 

Тем не менее, есть сферы, в которых диалог между НАТО и странами ЕС и Россией мог бы привести к улучшению ситуации в области безопасности. Одна из них является предотвращение военных аварий, с возможным соглашением по этому вопросу между НАТО и Россией. Альянс также поддерживает усилия в рамках ОБСЕ по повышению транспарентности в военной сфере. С учетом позиции России,  к сожалению, прогресс в обеих сферах в настоящее время маловероятен,. Россия де-факто вышла из Договора об обычных вооруженных силах в Европе и использует пробелы в Венском документе. Россия выигрывает от отсутствия транспарентности в военной сфере на своей стороне, поскольку это позволяет стране запугать своих соседей, наряду с другими мерами, такими, как провокационные полеты своих самолетов или внезапные военные учения, которые потенциально могли бы перерасти в наступательные операции, как было сделано во время аннексии Крыма. Это контрастирует с позицией НАТО, который выполняет свои международные обязательства и, например, информирует о своих учениях заранее и приглашает российских наблюдателей для участия.

 

 

Вопрос – Как Вы считаете, сегодня Альянс также сплочен и един, как во времена холодной войны? Совпадают ли, по Вашему мнению, вызовы безопасности, например, Португалии или Бельгии и Грузии, стремящейся вступить в альянс?

 

Артур Каспршик - В свете недавней нестабильности на востоке и юге Европы, Альянс продемонстрировал значительную степень единства. Об этом свидетельствуют решения предыдущего саммита НАТО в Уэльсе, направленные на реагирование на вызовы в обоих направлениях. Саммит в Варшаве  продолжит и расширит этот процесс адаптации, придерживаясь подхода «360 градусов» для ответа на все угрозы своим членам. Все страны НАТО разделяют цель сохранения мира и стабильности в Европе, а также ориентацию на сильные трансатлантические отношения между Европой и Соединенными Штатами и Канадой.

 

Тем не менее, формирование консенсуса в рамках альянса не является легкой задачей. Страны различаются по их восприятиям угрозы. Южные страны сосредоточены на терроризме и нестабильности на Ближнем Востоке и в Северной Африке, в то время как страны на Восточном фланге подчеркивают угрозу со стороны России. Существуют также различные мнения, как наилучшим образом справиться с этими проблемами. По сути дела, Варшавский саммит должен будет найти баланс между ответами на вызовы из разных географических направлений, а также баланс между сдерживанием и диалогом в отношении России.

 

В то же время, следует помнить, что и во времена холодной войны были энергичные дискуссии в рамках НАТО. В ходе этих дискуссий рассматривались как внешние проблемы (разработка правильной стратегии в отношении Советского Союза), так и внутренние, что лучше всего подтверждается решением Франции о выходе из НАТО в 1966 году. Несмотря на такие разногласия, союзникам в конечном итоге удалось сохранить единство и, хотя и не без трудностей, придерживаться этого курса сегодня.

 

Вопрос - Какие сегодня вызовы стоят перед Североатлантическим альянсом. Что, кроме международного терроризма, является главной угрозой для альянса, какая страна, или группа стран?

 

Артур Каспршик  – НАТО в настоящее время сталкивается с многочисленными, часто взаимосвязанными вызовами. Одним из них является нестабильность на юге Европы, что привело к увеличению террористической угрозы и массовой миграции. Другой вызов заключается в ревизионизме России, что является серьезной угрозой не только для восточных членов Альянса, но и для стабильности во всей Европе. Кроме того, страны НАТО подвергаются все более увеличивающимся и изощренным кибератакам со стороны как государственных, так и негосударственных акторов. Еще один риск связан с продолжающимся распространением баллистических ракет.

 

В целом, достижение политического консенсуса по борьбе с этими угрозами является самой сложной задачей. Это требует достаточных ресурсов. В Уэльсе, союзники обязались довести оборонные расходы до 2% ВВП. На сегодняшний день лишь пять стран (США, Великобритания, Польша, Эстония и Греция) достигли этой цели. Некоторые сигналы являются многообещающими: многие союзники начали увеличивать свои военные бюджеты, в 2015 году общие расходы в Европе перестали падать впервые с момента окончания холодной войны, и будет небольшой общий рост в 2016 году.

 

Расходы на оборону важны с точки зрения не только военного потенциала, но и политического контекста. Как показывает продолжающаяся президентская кампании в США, американцы все больше разочаровываются недостаточной готовностью многих европейских стран платить за свою защиту. Несмотря на то, что совокупный ВВП европейских членов НАТО сопоставим с ВВП США, военный бюджет США составляет более 70% военных расходов в рамках НАТО. Естественно, что только часть этих средств идет на покрытие расходов американского военного присутствия в старом континенте, но, безусловно, Европа может и должна делать больше. Это также важно в свете растущего участия США регионе Азии и Тихого океана, а также продолжающегося военного присутствия на Ближнем Востоке, что вообще напрягает американские военные ресурсы.

 

Вопрос – Три страны Южного Кавказа активно сотрудничают с НАТО, в условиях, когда Грузия стремиться стать членом альянса, Армения является членом ОДКБ, а Азербайджан является членом Движения неприсоединения.  При каких условиях, с Вашей точки зрения, будет возможно преодолеть разделительные линии в нашем регионе, и какую роль в этом процессе может взять на себя НАТО?    

 

Конрад Заштофт – Очевидно, что страны Южного Кавказа через сближение с евроатлантическим сообществом, НАТО и ЕС становятся все ближе к миру и стабильности. Альтернатива – это евразийская интеграция под руководством России или какой-то изоляционизм ("Туркменистан модель"). В лучшем случае это укрепленный статус-кво, с наличием высокого риска возобновления конфликта в регионах "замороженных" конфликтов, с коррумпированной экономической и политической элитой, с ухудшением ситуации в области прав человека, растущими авторитарными тенденциями. Только стабильность вкупе с экономическим процветанием, свободной рыночной экономикой, верховенством закона, демократическими стандартами могут подвигнуть такие страны, как Армения и Азербайджан, на решение конфликта мирным путем. Все эти необходимые условия для мира могут стать реальностью в случае дальнейшего сближения региона с европейскими и евроатлантическими структурами.

 

Вопрос – Сегодняшние реалии таковы, что в 21 веке у Североатлантического альянса есть закрытая граница. Речь идет о граница между членом НАТО Турцией и партнером НАТО Арменией. Есть ли у НАТО инструментарий для воздействия на эту ситуацию? Речь идет не о товарообороте, а в случае необходимости, к примеру, об использовании армяно-турецкой границы для транспортировки различных грузов?  

 

Конрад Заштофт - Такой сценарий был бы возможен в случае договоренности между Турцией и Арменией по этому вопросу, что на данный момент не является, вероятной. НАТО не в состоянии принудить к любому сотрудничеству такого рода без согласия самих государств. Кроме того, Россия будет выступать против любого углубления сотрудничества между Арменией и НАТО, оказывая давление на правительство в Ереване.

 

 

Вопрос – Насколько вероятно, на Ваш взгляд, размещение НАТОвских сил как миротворческого контингента на линии соприкосновения между армянскими и азербайджанскими силами в зоне Карабахского конфликта. От каких факторов это зависит? Возможно ли такое в результате согласия с Россией в каком-то другом вопросе?

 

Конрад Заштофт – На данный момент, этот сценарий из области скорее политический фантастики. Если такое когда-нибудь станет возможно, то это может быть скорее результатом более широкого консенсуса между США и Россией. Но крайне маловероятно, чтобы Россия согласилась на развертывание войск НАТО в регионе. С другой стороны, и Армения, и Азербайджан гораздо охотнее согласятся на какой-либо миротворческий контингент с европейским и американским присутствием, чем с российским. Россия дискредитировала себя в качестве миротворческой силы, когда ее миротворческие подразделения превратились в оккупационные силы в Абхазии и Южной Осетии в августе 2008 года.

 

Хотя и события в Карабахе вызывают озабоченность в НАТО, но альянс уже занят развертыванием миссий в других регионах. Из-за напряженности ресурсов НАТО участие Альянса в таком контингенте маловероятно. Это, однако, не обязательно исключает возможности размещения войск некоторыми членами Альянса вне рамок НАТО.

 

Вопрос – Какое месте среди приоритетов НАТО занимает борьба против Исламского государства и других сил международного терроризма? 

 

Артур Каспршик  – Борьба с терроризмом является одним из главных приоритетов НАТО. Все члены Альянса присоединились к коалиции против так называемого Исламского государства, а некоторые из них принимают участие в военных операциях. Также возможно, что НАТО как организация согласится присоединиться к коалиции небоевого характера, возможно, путем развертывания совместных возможностей, таких как Авиационная система раннего предупреждения и управления (AWACS). На Варшавском саммите, вероятно, в целях расширения обмена информацией о террористических угрозах будет учреждена новая должность помощника Генерального секретаря по вопросам разведки.

 

Одним из главных аспектов участия Североатлантического союза в борьбе с терроризмом в ближайшие годы будет включать в себя более тесное сотрудничество со странами-партнерами в укреплении их собственного сектора обороны и безопасности. Консультативная и тренинговая поддержка НАТО позволит другим странам справиться с террористическими угрозами более эффективно. В настоящее время Альянс обучает иракских военнослужащих в Иордании и работает с Тунисом. Такие мероприятия должны быть расширены для других государств Ближнего Востока и Северной Африки, в том числе Ирака и потенциально - Ливии, если это позволят ситуация в стране и политическое соглашение между членами НАТО. Для эффективного проецирования стабильности  Альянс также укрепляет сотрудничество с ЕС, который имеет более разнообразный невоенный инструментарий, необходимый для обеспечения всеобъемлющего ответа на сложные вызовы в регионе.

 

Кроме того, НАТО принимает участие в преодолении миграционного кризиса, который в значительной степени обусловлен ростом радикального терроризма. Союзные корабли присутствуют в Эгейском море в роли наблюдателей, и тем самым способствуют прекращению незаконной торговли людьми и спасению людей на море. Аналогичная миссия, как ожидается, будет запущена в центральной части Средиземного моря для оказания помощи операции ЕС “София” .

 

Фактически, альянс был ориентирован на борьбу с терроризмом уже в течение первого десятилетия XXI века, после атаки 9/11 в США. В 2003-2014 под руководством НАТО была проведена операция Международных сил содействия безопасности (МССБ) в Афганистане. На сегодняшний день Альянс проводит операцию “Решительной поддержки”, в рамках которой задействовано меньшее количество войск  с учебно-консультативной ролью и оказывается финансовая поддержка афганским силам безопасности.

 

 

 

Вопрос – Среди стран Южного Кавказа только Грузия высказала желание о вступлении в НАТО, однако в Брюсселе не спешат принять Тбилиси в свой альянс. Какова позиция НАТО в отношении Южного Кавказа?

 

Конрад Заштофт – Члены НАТО на самом деле не хотят на данный момент предоставить Грузии План действий по членству, который является необходимым шагом на пути к полному членству в альянсе. С другой стороны, Альянс подчеркивает, что он продолжает политику открытых дверей. В этом году, например, Черногория вступила в НАТО (хотя это еще подлежит ратификации). Что касается Грузии, необходимы дальнейшее практическое сотрудничество, совместные военные учения и продолжение реформы в секторе безопасности. Конечная цель, однако, это - полноправное членство в организации.

 

Вопрос – Как вы оцениваете сотрудничество между НАТО и Арменией в различных аспектах? 

 

Конрад Заштофт – У Армении и НАТО есть многолетний опыт сотрудничества в рамках программы НАТО “Партнерство ради мира”. Армения участвует в операции ISAF по поддержанию мира. К сожалению, в настоящее время климат для сотрудничества не хороший из-за российского давления на Армению. Россия хочет, чтобы члены ОДКБ действовали как антинатовский альянс, и что оказывает влияние также на сотрудничестве между Арменией и НАТО.

 

Вопрос  – Насколько созвучна политика НАТО и политика ЕС в отношении Турции? Может ли возникнуть вопрос об исключении Анкары из Альянса в свете напряжённости отношений с европейскими партнёрами?

 

Артур Каспршик – Вопрос об исключении Турции из НАТО не  стоит, так как  такие процедуры в Североатлантическом договоре не предусмотрены, и такого не было на практике Альянса. Несмотря на то, что некоторые страны НАТО критически относятся к определенной турецкой политике, Турция все же остается важным союзником НАТО.

 

    

Вопрос - Турция - одна из ключевых членов НАТО, но ее роль в процессе урегулирования крайне негативна. В частности, во время недавнего обострения ситуации в зоне карабахского конфликта, Турция стала единственной страной в мире, поддержавшей агрессивные шаги Азербайджана. Может ли Альянс повлиять на своего союзника  для изменения ее позиции или хотя бы невмешательства в конфликты?

 

Конрад Заштофт - Очевидно, что НАТО является платформой для политических дискуссий, таким образом, члены альянса могут повлиять на позицию Турции. С другой стороны, члены НАТО являются суверенными в своих политических решениях и не могут подвергаться принуждению со стороны Альянса из-за их той или иной политики.

 

Вопрос - Считаете ли вы вероятным расширение НАТО за счет новых стран постсоветского пространства, например Грузии и Украины в обозримой перспективе? 

 

Артур Каспршик - При подписании протокола о присоединении  Черногории, члены НАТО ясно дали понять, что двери остаются открытыми для новых членов. Тем не менее, не следует ожидать вступления Грузии и Украины в ближайшее время. Некоторые страны НАТО уже давно выступают против такого шага, на том основании, что это приведет к напряженности в отношениях с Россией. В нынешней ситуации, существуют также опасения по способности НАТО защитить эти страны, так как в случае становления их членами вспыхнут вооруженные конфликты. Укрепление обороны НАТО на восточном фланге уже связано со значительными политическими и финансовыми усилиями, что противодействует и другим угрозам.

 

Несмотря на это, НАТО будет оставаться заинтересованным в продолжении процесса реформ в обеих странах, будучи гораздо более продвинутым в этом вопросе в Грузии. Благодаря помощи Альянса в реформировании сектора безопасности и укреплении потенциала, а также благодаря участию в совместных учениях, Грузия и Украина не только становятся ближе к достижению стандартов НАТО, но и повышают свою оборонительные способности. На саммите в Варшаве НАТО будет предлагать новые пакеты помощи обеим странам.