Сотрудничество ЕС и стран ВП 10 лет спустя: что впереди?: Page 14 of 22

ни принимало.
3. Дополнительным фактором является возвращение России к активной роли в Совете Европы. С учетом ожидаемой большей сосредоточенности Евросоюза с его вновь сформированными институтами на собственных заботах (существовал даже риск ликвидации должности комиссара по расширению и соседству), СЕ, опираясь на ресурсную поддержку Брюсселя, имеет шанс восстановить свою значимость в регионе ВП. Разумеется, речь идет о вопросах, связанных с демократизацией и правами человека. А это, в свою очередь, будет свидетельствовать о преодолении в определенной степени разграничения европейской политики относительно РФ и других членов Совета Европы на постсоветском пространстве. 4-5. В предыдущем комментарии я уже коснулся ожидаемой сосредоточенности ЕС вовнутрь. То есть, столкнувшись со множеством вызовов, страны Союза посчитают ограничить внешнюю экспансию (в хорошем смысле этого слова) и посвятить ближайшую пятилетку внутренней мобилизации для восстановления сил. Это может означать восприятие окружающего мира не как объекта для сотворения себе подобных, а всего лишь как партнеров для решения собственных задач. Соотвественно, ценность стран ВП для ЕС и перспективы на дальнейшее сближение будут определяться тем, что они смогут предложить. К примеру, Украина представляет очевидный интерес с точки зрения безопасности, все больше становящейся для ЕС задачей, которая требует самостоятельных решений. Это не означает, естественно, что привлекательность страны тем и ограничится. Азербайджан сохраняет важность для обеспечения энергетической безопасности ЕС, что, однако, может – как это было и в предыдущие годы – не столько способствовать, сколько препятствовать сближению в других сферах. Шанс Армении состоит в том, что в ЕС осознают угрозы ценностям, на которых он построен. И выступление в роли страны, которая может не только импортировать, но и экспортировать ценностный ресурс, не останется незамеченным. Реализация подобных шансов дается, разумеется, гораздо сложнее, чем связанных с экономикой, энергетикой или безопасностью…

Геннадий Максак 19 Сентября, 2019 | 11:19:11

Доброе утро коллеги!
Позволю себе сначала ответить на вопросы модератора, а потом в ходе конференции отреагирую на ваши позиции.
Итак,
Вопрос 1 - В моем понимании, геополитичность ВП скорее усматривалась со стороны Кремля, нежели закладывалась разработчиками в Брюсселе. Поскольку неясность конечной цели и объединение в одну программу совершенно разных стран региона вряд ди можно рассматривать как хорошо продуманный замысел Брюсселя, не говоря о далеко идущем геополитическом контексте. ЕС был заинтересован в стабильности своих границ и более или менее предсказуемом соседстве.

Вопрос 2 - Фактор России значительно усилился в отношениях стран партнеров и ЕС. Однако преобладает негативный контекст влияния. Во-первых, после агрессии России в Украине, ЕС предпринял несколько шагов санкционной политики в отношении России с целью побудить Кремль к прекращению нарушения суверенитета Украины. Ну и, естественно, вопрос России является ярким водоразделом между самими странами ВП, что сказывается на развитии политической составляющей политики и неэффективности ее объединительной цели.

Вопрос 3 - В Украине очень негативно воспринимают возвращение России в СЕ, что является лишним доказательством упадка этой организации. Не думаю, что непосредственно это окажет влияние на политику ВП, но в долгосрочной перспективе, пожалуй, стоит ожидать усиления российского влияния в отдельных странах ЕС, что в конечном итоге может привести к "мельчанию" и размытию Восточного партнерства.

По перспективам ВП отдельно напишу чуть позже.

Ивлиан Хаиндрава 19 Сентября, 2019 | 12:11:31

Мои ответы на первые три вопроса второго дня.

1. Я не склонен преувеличивать фактор геополитики, первоначально заложенный в ВП