Роль внешних факторов в Карабахском процессе -2018: посредники, региональные акторы, международные организации: Page 4 of 37

варианта материализации заявленных намерений и милитаристской риторики в целом. Либо - вступление в такую опасную игру других стран, в качестве поддержки для Азербайджана, либо же доведение ситуации до точки не возврата к полю политического урегулирования. В вашем выступлении есть намек на первый вариант. Я правильно понимаю?

Андрей Арешев 26 Июня, 2018 | 10:43:13

Здравствуйте, Лаура. Да, известные союзники Азербайджана, такие как Турция, будут оказывать ему политико-дипломатическую поддержку, в то время как сопредседатели Минской группы ОБСЕ предпочтут выступать в качестве нейтральных посредников. Тут есть ещё достаточно тонкий вопрос о неформальных сигналах, которые могут посылаться в ту или иную сторону и иметь зачастую разнонаправленный характер, однако здесь можно только выстраивать предположения на основе косвенных данных. К сожалению, всегда были и есть любители половить рыбку в мутной воде. В целом же, как мне кажется, развязывания очередного конфликта, на урегулирование которого нужно тратить и силы, и средства, означающего дальнейший рост региональной напряжённости, и в Москве, и на Западе хотели бы избежать. Вместе с тем, посредники не могут не реагировать на заявления и действия Азербайджана, делающего всё, чтобы продемонстрировать свою силу и финансовые возможности и решимость добиться своих целей военным путём.

Арман Меликян 26 Июня, 2018 | 11:02:26

Доброе утро, желаю всем участникам плодотворного дискуссионного дня.

С начала процесса распада СССР в конце 80-х годов прошлого века и до начала гражданской войны в Сирии, конфликты на Южном Кавказе еще можно было рассматривать в качестве изолированных очагов напряжения, посредством наличия которых выстраивалась политика обеспечения российского военно-политического присутствия и влияния в регионе. Время показало, что политика эта оказалась не в состоянии блокировать рост политического, экономического и военного влияния США, ЕС и Турции на Южном Кавказе. Итогом грузино-российской войны 2008 года стало признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии и, таким образом, потеря, пусть и гипотетических, возможностей восстановления сколько-нибудь значимых военно-политических позиций в Грузии. Можно предположить, что следствием этого стала активизация российской политики в направлении налаживания максимально тесного военно-политического и экономического сотрудничества с Азербайджаном и построения стратегической оси Москва-Баку-Тегеран, целью которой могло бы стать блокирование дальнейшего роста влияния прочих внерегинальных акторов и получение доступа к контролю над поставками энергоносителей из Азербайджана и Центральной Азии в Турцию и страны ЕС. Реализация такой конфигурации , в случае выполнения некоторых условий, может существенно снизить региональную значимость Армении для России в качестве основного военного союзника и государства, на территории которого расположена российская военная база. Основным же условием, гарантирующим успешную и, возможно, долгосрочную перспективу сохраниния за Россией роль ведущей силы на Южном Кавказе может быть лишь восстановление ее полнимасштабного военного присутствия на территории Азербайджана. Во всяком случае, такое впечатление складывается в результате анализа российской политики, проводимой в течение последних 6-7 лет. С началом же гражданской войны в Сирии стала намечаться тенденция перевода карабахско-азербайджанского локального конфликта в более широкий контекст процессов, способствующих перемещению охватившей Ближний Восток волны насилия в сторону Ирана и Южного Кавказа. Поэтому нельзя исключить сценария, по которому возобновление широкомасштабных военных действий в зоне карабахского конфликта может стать своего рода прологом к эскалации насилия также и на территории Ирана. В ситуации же, когда в Армении произошла смена власти и новое временное правительство в ближайшие полгода в значительной степени будет занято подготовкой к проведению внеочередных