Карабахский конфликт в контексте политических процессов в Армении и Азербайджане - 2018: Page 3 of 46

последствиях. И здесь совсем не очевидно, что внешние акторы будут следовать идеям о смене переговорного процесса или вообще выразят готовность к резким переменам. Надо понимать один момент. Для всех трех сопредседателей нагорно-карабахский конфликт - тема, хотя и важная, но не приоритет номер 1, как для Армении и Азербайджана. Вторая причина. Да, по данному вопросу США, РФ и Франция не противоречат друг другу, но общая атмосфера совсем не благоприятствует тому, чтобы именно на этом направлении они достигли бы прорыва. Следовательно, будут осторожничать. Статус-кво менять опасно. Можно выиграть, а можно поставить, и серьезно проиграть. Поэтому не думаю, что идея Пашиняна будет встречена на ура в Москве, Париже и в Вашингтоне, про Баку мы уже не говорим, с этим все более или менее очевидно. В то же время, его мысль о привлечении Карабаха активизировала внутриармянскую дискуссию. В ней уже "засветились" экс-министр обороны (а ранее экс-глава администрации) Викен Саркисян, первый и второй президенты республики Левон Тер-Петросян и Роберт Кочарян. И здесь важная деталь, они спорят о том, кто больший патриот Армении, кто лучше, качественнее, честнее отстаивал ее национальные интересы и дело Карабаха. Отказа от карабахской идеи, как основы постсоветской армянской государственности нет и в помине, хотя оппоненты и норовят "укусить" друг друга за недостаток патриотизма. И вот эта внутренняя дискуссия крайне интересна. Она показывает, насколько узок коридор возможностей для поиска компромиссов. Полагаю, что в Азербайджане просто в силу особенностей социально-политического развития этой страны, возможностей для обсуждения каких-то уступок, "сделок" и прочее, еще меньше. А возвращаясь к собственно Пашиняну, думаю, что практика, реалии "приземлят" его. Ведь как бы Ты ни выступал за что-то, а в практической политике Ты будешь иметь дело не с абстракциями, идеями, а реальными раскладами. Вот 2 мая 2018 года на митинге Пашинян сказал, что НКР - неотъемлемая часть Армении". Сможет ли он "продавить" такую позицию, если есть консенсус относительно "обновленных Мадридских принципов", где статус Карабаха пока что не определен, а отнесен к будущему референдуму? Риторический вопрос.

Сергей  Маркедонов  22 May, 2018 | 10:59:59

Второй вопрос касается военно-политической атмосферы. Я не уверен, что можно говорить о радикальной ее деформации. Два года назад мы все стали немного "заложниками" апрельских событий. Но ведь в свое время в марте 2008 года (не зная еще о "четырехдневной войне") говорили о "самой масштабной конфронтации". Потом то же говорили летом 2014 или в августе 2015 года. Эскалация шла по нарастающей, как минимум, с 2006 года, когда стало ясно, что мультипликация косовского опыта не повторится, а признание НКР- не дело ближайшего будущего. И каждый год мы видим увеличение инцидентов. Однако на дипломатический формат это не влияет, Минская группа сохранилась и после апреля-2016. Не нарушен консенсус относительно "базовых принципов". Сохранена инфраструктура НКР, хотя нет ее признания, и оно также сегодня не очевидно. "Динамичный статус-кво" сохраняется. Тестирование сторон осталось, но резких переломов нет. Инциденты по-прежнему сменяются переговорами. Это, естественно, мешает "субстантивному диалогу", ибо всякий раз после обострений до substance, то есть до сути, содержания надо еще добраться. Не думаю, что этот алгоритм появился в последние пару лет, он намного старше.

Лаура  Багдасарян  22 May, 2018 | 11:01:09

Приветствую Вас, Гела, на нашей площадке. Да, заявление о том, что в переговорах кроме Армении должен