Вызовы безопасности стран Южного Кавказа и НАТО - 2016
Диалоги
Лаура, тема крайне важная и интересная. Попробую коснуться ее кратко. И перед тем, как на время покинуть Вас и наше уважаемое собрание еще пару слов скажу про распределение сфер и секторов ответственности. На мой взгляд, за 22 года мирного процесса (берем за точку отсчета 12 мая 1994 года, дату вступления в силу Соглашения о бессрочном прекращении огня) в плане урегулирования было озвучено все или почти все. Начиная от двух планов Гобла по обмену территориями и заканчивая экзотической "аландской моделью". Но в реальности на столе и тогда и сейчас две корзины. Первая- статус Н. Карабаха, вторая- деоккупация (не нравится слово, скажем вывод армянских сил) из районов, которые в советское время не входили в состав НКАО. Вроде бы все просто, на первый взгляд. Но не так просто, ибо встает вопрос очередности, гарантий. Но в условиях отсутствия доверия (а откуда ему расти, если эскалация имело место не только в апреле, не только в Карабахе, но и вдоль армяно-азербайджанской госграницы за его пределами)? И очередность шагов становится почти что тупиковым фактором. Кто первый должен дать шанс на проведение референдума о статусе или уступить территории? В условиях, напомню, когда сами общества не очень-то готовы к компромиссам. Что касается "базовых принципов", основы мирного процесса, то в них есть серьезные противоречия. С одной стороны, целостность Азербайджана, а с другой обязательный (!!!) референдум о статусе Н. Карабаха, который ведь не факт, что эту самую целостность подтвердит. И таких оговорок и противоречий найти можно немало в маленьком документе! Что в каком-то смысле обнадеживает? То, что Карабах в отличие от Абхазии или Южной Осетии не стал территорией proxy conflict между РФ и Западом. Полной идиллии тут нет, но нет и попыток разыграть конфликтующие стороны друг с другом. Но посредники- не Боги, максимум, что они могут, это подтолкнуть переговоры, но решать сам конфликт или ускорять его решение, понимая возможные риски, вряд ли.
И пара тезисов про распределение ответственности и ее сектора. Если позволите, поделюсь некоторыми идеями из моего недавнего текста. Но не в буквальной передаче, а только базовые идеи. В Закавказье за 25 лет после распада СССР можно говорить о последовательной смене двух статус-кво. Первый сопровождал сам процесс развода на Кавказе. По его итогам противостояния были заморожены, но не разрешены, а эксклюзивным медиатором в их урегулировании оказалась Россия, и в этом качестве она была признана и США, и их союзниками.Но такая ситуация устраивала далеко не всех. Она подталкивала к пересмотру невыгодного статус-кво те государства, которые пострадали от сецессий. Именно здесь стоит искать истоки интернационализации конфликтов Закавказья. И именно эти поиски привели впоследствии к размораживанию конфликтов в Южной Осетии и Абхазии в 2004–2008 годах и к рождению второго статус-кво, в котором установились две параллельные политико-правовые реальности: одни и те же территории — бывшие автономии Грузинской ССР существуют в качестве независимых государств и оккупированных РФ территории независимой Грузии. В итоге Москва установила свою сферу ответственности и влияния в двух де-факто образованиях, а Запад- в "ядровой Грузии" (термин А.Меркель). Азербайджан и Армения (вместе с НКР) имеют намного более сложную внешнеполитическую конфигурацию, хотя по формальным критериям Ереван стоит ближе к России (от базы в Гюмри до членства в ЕАЭС и в ОДКБ). И здесь возникают определенные интриги. Скорее всего, некий третий статус-кво активно если не складывается, то тестируется. Речь не о каком-то едином центре, откуда все это ведется. Речь о попытках установить те правила, которые кажутся более адекватными той или иной стороне.
Лаура, вот тут поспорил бы.По поводу "заморозки". Апрельская эскалация была самым масштабным нарушением режима перемирия. Факт! Но ведь эта планка поднималась, как минимум, с марта 2008 года. Вспомним события хотя бы декабря 2015 года (применение танков) или 2014 года (сбитый вертолет). Это все было когда-то в первый раз. И тогда говорили, что это нечто невиданное. И Ваш покорный слуга на этом основании утверждал, что конфликт не замороженный (могу сказать, что, как минимум, с середины 2000-х говорил про это).
Постараюсь вкратце ответить на вопросы нашего уважаемого модератора, каждый из которых заслуживает отдельной конференции. Итак, что касается вызовов безопасности стран Южного Кавказа и Украины, то, как не банально это звучит, но нам необходимо в начале ответить на вопрос, о какой безопасности мы говорим. Потому что от этого вопроса зависят и дальнейшие ответы о возможном совпадении или различии подходов России и Западных стран, которые я бы все-таки не объединяла, так как последнее время мы все четче можем видеть кристаллизацию позиций. А предстоящие выборы в США еще больше усложняют эту ситуацию. Если мы говорим о военно-политическом измерении безопасности, то к вопросам конфликтов в Черноморском регионе, о которых очень хорошо написал выше Сергей, и террористической угрозе, которую я не ограничивала только ИГ, я бы добавила еще вопросы резко возросшей милитаризации и возможной нюклеаризации региона. Излишняя милитаризация всегда ведет к желанию не только приобрести новые вооружения, но и их продемонстрировать, что является очень опасным психологическим моментом. Азербайджан и Армения в последние годы в значительной степени активизировались в этом направлении, Грузия немного замедлила темпы, сосредоточившись больше на реформировании структур, ну а милитаризация нелегально аннексированного Крыма, которая до этого была в рамках двусторонних соглашений РФ и Украины, а теперь абсолютно ничем не контролируется - вызывает обеспокоенность не только у Украины, но и у многих международных структур и других стран региона.
Однако, на мой взгляд, для стран Кавказа, Украины, да и России, намного более актуальными сегодня являются вопросы внутренней политической и социальной безопасности, включая попытки религиозной и межэтнической конфронтации. В той же Грузии мы стали свидетелями серьезного вмешательства церкви во внутренние дела. Церковь всегда имела серьезное влияние на грузинское общество, но в последние годы мы можем наблюдать не только озвучивание ее позиции по внутренне и внешнеполитическим вопросам, вопросам прав человека, но и иногда достаточно агрессивные действия, как в случае с ЛГБТ. Отдельного внимания заслуживает вопрос информационной безопасности, понимание не просто, в каком информационном поле находятся эти общества, а и какой уровень манипуляции, дезинформации, каково влияние пропаганды и другое. Как показала украинская ситуация, то банальное отсутствие технических возможностей показывать украинские новости в некоторых отдаленных районах приводило к серьезным конфронтациям, так как люди все равно искали информацию, и в основном находили ее в искаженных слухах.
Я не буду останавливаться сейчас еще и на вопросах энергетической, экономической безопасности, безопасности судоходства и торговых путей, так как эти вопросы не теряют своей актуальности последние 20 лет и мы регулярно обсуждаем их на различных форумах.
Чего не смогли добиться участники саммита -это интересный аспект для анализа. По пунктам в кратком виде:
1) Не была принято т.н. "Черноморская инициатива" о создании в акватории Черного моря ударной военно-морской группировки Альянса по типу советской 5-ой эскадры, которая действовала в Средиземном море во времена "холодной войны". С свое время, до начала саммита с этой инициативой выступила румынская сторона и ее с сразу поддержали американцы и британцы. Но вдруг на пути реализации этой инициативы выступила Болгария. Хотя позже она сменила свою позицию. Но как раз во время саммита вдруг против этой инициативы выступила и Турция, и выдвинула в качестве аргумента морскую конвенцию Монтре от 1936 года. Хотя до этого Турция сохраняла молчание и не противилась этой инициативе. Это случилось как раз после извинения Эрдогана перед Путиным за сбитый самолет. Здесь геополитический контекст ясен. К тому же после путча в Турции было сообщение, что турецкие летчики, сбившие российский самолет, арестованы и даже подверглись пыткам.
Хотя в финальном документе руководство НАТО определило Черное море как зону оперативной ответственности, которая предусмотрена 5-ой статьей, т.е. своим "внутренним морем";
2) Во время саммита не была принята концепция по борьбе с терроризмом, хотя до нее эксперты работали над текстом концепции и был разработан рабочий вариант данного документа. По не известным причинам этот документ не был принят;
3) Стороны не определились с дальнейшим расширением НАТО и принятием новых членов на примере Македонии и Боснии-Герцеговины и не смогли прийти к консенсусу по вопросу Грузии и Украины, хотя попытки были включить в повестку дня этот вопрос;
4) Участники саммита не смогли сформулировать на данном этапе видение новой Стратегической концепции Альянса и сформулировать новые обновленные стратегические подходы после Лиссабонского саммита 2010 года, когда была принята новая версия Концепции. Были дискуссии о том как можно было бы обновить данный документ с учетом новых реалий международной политики. Но и этот вопрос был отклонен до следующего саммита, который пройдет, как известно, в Брюсселе и будет приурочен к открытию новой штаб-квартиры НАТО
О регионах ответственности России и НАТО
Опять по Армении. В России принято считать Южный Кавказ/Закавказье - регионом своей ответственности/интересов. Это понятно, так как сама Россия же является также и кавказской страной (Северный Кавказ). Но по стечению известных обстоятельств на сегодня Армения единственная страна, которая способствует реализации этих интересов. Это правда, по большому счету никто Армению не заставлял, есть совпадение интересов. Но на данный момент возникает целый ряд вопросов, адресованных именно к России, а не к НАТО или ЕС, ибо уроки Грузии, Украины в Армении усвоили на пять с плюсом. А именно, что резкие повороты вектора чреваты территориальными потерями - Абхазия, Ю. Осетия, Крым. А Карабах - это экзистенциальный вопрос для Армении. Как бы это пафосно не звучало.
Но эти вопросы к России на сегодняшний момент (на фоне событий на улицах Еревана) отошли на второй план. Есть четко сформулированное недовольство бездарного правления собственных властей, как внутри страны, так и в отношениях с внешними силами, в том числе и с Россией. И то, что мы имеем на сегодня в большей степени - это вина властей Армении.
В российско-армянских отношениях стабильное место занимали российско-турецкие отношения. Фактор Турции был тем главным сигналом, из-за которого собственно и была сформирована вся структура армяно-российского стратегического сотрудничества. В этом главная причина того, что в Армении с подчеркнутой настороженностью воспринимали как российско-турецкое сближение, наблюдавшееся до осени прошлого года, так и российско-турецкое обострение последних 6-7 месяцев. А теперь пока что непонятно что куда идет.
Позиция Турции в период апрельского обострения была предельно однозначна - она выступала за Азербайджан. Позиция России - наоборот - непонятна. И в основе, с моей точки зрения, не только интересы самой России к Азербайджану, которыми она, как уже стало окончательно понятно, поступать не станет ради Армении или какого-то там Карабаха, а и функции сопредседателя МГ ОБСЕ. Когда нужно выступать с позиции равноотдаленности от сторон конфликта. Возможно ли это в принципе, если одна из сторон - Армения имеет подписанные документы с Россией по обеспечению своей безопасности в случае угрозы ей, а другая сторона конфликта - Азербайджан, не скрывает своей цели на войну против в том числе и Армении. Те, кто хорошо знает регион, может прекрасно знать, что в случае еще одной крупной вспышки на фронте, события могут и выйти до территорий Армении, как было при обстрелах приграничных регионов Армении в течение 2014-2015 гг.
Теперь, что касается совпадения приоритетов по безопасности стран партнеров, НАТО, и России. Мне кажется, что кроме вопросов милитаризации приоритеты в основном совпадают. Может меняться их первостепенность или методы реагирования, однако понимание того, что именно сегодня угрожает стабильности, какие существуют риски - есть у всех. Однако, мы должны четко понимать, что если для государств в поле внимания находятся все угрозы и риски, то для международных организаций все-таки существуют особенности их специализации. Те же так называемые замороженные конфликты, традиционно остаются в сфере ответственности ОБСЕ, последнее время все больше в отдельных моментах подключается ЕС, но НАТО старалось не вмешиваться в кавказские конфликты. И на данный момент, большинство задействованных сторон вполне устраивает, что лидирующая роль остается за ОБСЕ (какие бы претензии к ней не звучали, но она устраивающий всех компромисс). С другой стороны, для РФ, на мой взгляд, безопасность всегда в первую очередь ассоциировалась с классической – военной, в то время как для ЕС, это так называемая human security. Что касается НАТО, то последние 10 лет они находятся в процессе трансформации осознания приоритетностей в восприятии концепции безопасности, однако уже точно нельзя говорить о сугубо военном измерении.
Коллеги, перед тем, как покинуть Вас на время, оставлю здесь свой сегодняшний текст по Армении, он вышел на сайте Московского Центра Карнеги. Просьба и его рассматривать, как мой посильный вклад в диалог. Там есть ряд тезисов и по общерегиональной безопасности, не только о внутренних тенденциях в отдельно взятой стране. http://carnegie.ru/commentary/2016/07/21/ru-64148/j35c
Да, Сергей, это так. Но если сравнивать события, о которых вы упоминаете, с апрелем этого года, то не трудно будет понять, что это была попытка войны, а не очередной диверсионной операции со стороны Азербайджана. Диверсию или очередное одноразовое нарушение режима прекращения огня с примерно 40 танками, двигающимися только в одном направлении, не делают. Не я - журналист по образованию и аналитик по фактическому занятию, а сами российские, не говорю уже об армянских, военспецы приводили данные задействованных со стороны Азербайджана техники и оружия. Вообще же этот спор - что это было на самом деле - попытка войны или очередная эскалация, очень многими развивается в сугубо политических целях. Вы, как один из тех редких российских аналитиков, которые отличаются объективностью восприятия процессов, уверена, понимаете о чем я, и прошу, не принимайте этот упрек в свой личный адрес. Я считаю вас не ангажированным со стороны разных российских сил специалистом.
Pages
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- 11
- …
- следующая ›
- последняя »
+37410 563363
ул. Бузанда 1/3, 8-й этаж, Ереван, Армения
По Армении
До последних двух лет, пока Карабахский конфликт еще можно было считать замороженным, переговоры худо бедно шли, работали каналы коммуникаций между армянскими и азербайджанскими гражданскими кругами, этот конфликт воспринимался среди армянского общества не как угроза номер 1, и уступал место таким вещам, как коррупция, не прозрачное управление, экономические проблемы, социальная несправедливость и зависимость правовой системы от властей.
После апрельской уже окончательной разморозки Карабахский конфликт сразу продвинулся на первую строку угрозы для Армении и НКР, и высветил ряд проблем, о которых говорилось до этого, но в основном со стороны активных слоев общества - общественных и политдеятелей, экспертов и журналистов.
Сильно сказывались фоновые процессы, в основном российско-турецкое обострение. И трудно теперь со стопроцентной уверенностью утверждать, что не она именно стала тем легким пинком для Алиева, который на всем протяжение своего президентства занимался демонстрацией силы и применял военную риторику.
То, что сейчас происходит в Ереване (уже пятые сутки) - это прямое следствие во-первых апреля, и во-вторых - тех выявившихся явлений, процессов, ситуаций, о которых говорили много, но с которыми вот так, в гротескно увеличенной форме столкнулись сейчас.
Есть три серьезных тренда, которые наблюдаются сейчас в армянском обществе.
- Это отрезвление по отношению ожиданий от России (в том числе и от ОДКБ), как стратегического партнера, военно-политического союзника. И следовательно, формирование новых лозунгов и разлом глубоко укоренившихся в обществе стереотипов по России.
- Это требование глубоких демократических реформ в стране, не как условие для интеграции в различные европейские организации или НАТО, а как вполне осознанная необходимость для эффективного использования небольших ресурсов как для армии (которая с честью вышла из апрельской краткосрочной войны, развязанной Азербайджаном), и кстати, это самый для меня удивительный парадокс, ибо по классической теории конфликтов - либерализация общества всегда подчиняется, уступает приоритетам внешней безопасности. Это не я придумала, таких примеров - океан.
- Это углубившийся внутренний кризис, полное банкротство всего политического поля Армении. И следовательно, за всего-то каких-то пол года до парламентских выборов, с уже изменяющейся формой правления (с президентского на парламентский), странно будет доверять судьбу государства каким-бы то ни было политсилам. В принципе, не из кого выбирать. И эти дни, когда вышедшие на улицы люди остаются один на один против полицейского кордона, стали тем зеркалом жестокой реальности, в которую все вынуждены были смотреться. Тема - бесконечная, но ведь и день впереди.