Вызовы безопасности стран Южного Кавказа и НАТО - 2016
Диалоги
Напоминание
Коллеги, понимаю, что аспекты, предложенные мною сегодня довольно обширные. И поэтому хочу напомнить о третьем аспекте - регионы ответственности НАТО и России, и их значение и влияние на взаимоотношениях НАТО-Россия. Надеюсь, что в ходе вечернего раунда второго дня мы найдем силы и для его освещения, и для тех моментов, которые с вашей точки зрения заслуживают еще внимания.
Надеюсь, что мы сможем до конца дня разобраться и с этим аспектом.
Естественны конкретные геополитические интересы глобальных акторов, таких как США, России, Китая, трансрегиональных организаций - ЕС и НАТО, а также региональных лидеров – Турции и Ирана. То ест, в контексте конкретных геополитических интересов главных акторов можно вывести формулу: «3+2+2». Именно в рамках такой формулы можно охарактеризовать как влияют на ситуацию Южного Кавказа интересы глобальных акторов.
Что касается того, как именно данное влияние выглядит на практике, можно привести конкретный пример. На данном этапе, острое геополитическое противостояние между НАТО и Россией по некоторым вопросам международной политики (размещение систем ПВО в Европе, процесс расширения НАТО и приближение НАТО к границам России, в том числе в пределах Южного Кавказа и т.к.) напрямую влияет на процессы внутриполитической жизни Грузии.
При двоевластии в Грузии и процессе политической транзиции, где идет непримиримая борьба между сторонниками авторитарного режима Саакашвили и сторонниками демократически избранного правительства во главе с премьер-министром Бидзиной Иванишвили. Впервые в Грузии противостояние на гражданском уровне проходит из-за разногласия по приоритетам внешнеполитической ориентации страны.
Новое руководство Грузии заявило о незыблемости внешнеполитического курса страны, и это было подтверждено 7 марта 2013 года, когда парламент страны, на основе т.н. «коабитационного» политического консенсуса между правящей коалицией «Грузинская Мечта» и профашистким оппозиционным флангом «Национальное движение», принял специальную резолюцию о неизменности внешнеполитического курса. Параграф 4 этого документа прямо указывает о неизменности внешнеполитического курса и прямой направленности геополитического вектора в сторону вступления в НАТО, собственно говоря и для чего и была принята данная резолюция. Что и конкретно подтверждается в параграфе 5 этого стратегического документа. Отдельно говорится и о желании руководства страны о скорейшем вступлении Грузии в ряды Евросоюза. Данная позиция вызвала весьма негативную реакцию со стороны официального Кремля, и вскоре в Грузии начали появляться общественные антинатовские движения, типа «Евразийского выбора». Параллельно с этим уже многие политические партии и объединения начали выступать против вступления Грузии в НАТО, и эта тенденция усиливается. К этому добавляется и то, что за интеграцию Грузии в НАТО ратует та политическая сила - «Национальное движение», которая в населении Грузии ассоциируется с политическими репрессиями, массовыми пытками заключенных (в том числе с изнасилованиями), похищениями людей и убийствами средь бела дня, с элитной коррупцией, с убийствами политических деятелей (убийство премьер-министра Зураба Жвания) и т.д.
Так что в скором будущем именно внешнеполитические разногласия станут главным истоком противостояния в стране. Влияние очень высокое.
Зоной общих интересов НАТО и России на региональном уровне должна быть борьба с терроризмом и с их главными спонсорами на данный момент - ИГ и Аль-Кайдой.
Аспект более, чем актуальный. Однако опасность здесь в том, что его усиленно пытаются политизировать. И политизировать не слишком умно. В США в экспертных кругах очень популярен тезис об "энергетическом плюрализме", под которым понимается обеспечение Европы углеводородным сырьем без участия России. Этот тезис иной раз озвучивают открыто, иной раз в завуалированном виде, но он звучит постоянно. И тут возникает очевидное противоречие. Претензии к России идут по поводу недостатка демократии, но при этом участниками "альтернативной энергобезопасности" становятся Азербайджан и Турция, у которых проблем с правами и свободами не меньше. В итоге дискуссия снова сводится к "двойным стандартам", а конфронтация мультиплицируется.
Лаура, реагирую на Ваше напоминание. В предыдущих своих выступлениях я уже затрагивал эту тему отчасти, рассматривая смену статус-кво в Закавказье (Южном Кавказе). После августа 2008 года Россия сосредоточилась на Абхазии и Южной Осетии, а НАТО на "ядровой Грузии". Армения оказывается в сфере влияния РФ (ОДКБ, ЕАЭС), но не пытается совершенно отказаться от комплементаризма. Причины понятны- не дать региональному оппоненту Азербайджану монополизировать западное направление. Что касается Баку, то еще в 2011 году там было принято решение войти в Движение неприсоединившихся стран, однако турецко-азербайджанское военное партнерство крайне важный сюжет для региональной безопасности, а Турция пока еще член НАТО, как бы кто не смотрел на ее перспективы в Альянсе. Впрочем (здесь снова соглашусь с Анной Шелест), Турция воспринимается в регионе, не как член некоего блока, а как самостоятельная субстанция. При этом Баку дистанцируется и от альянсов с РФ и под ее эгидой. Резон также очевиден: нет ключей от Карабаха, нет и кооперации. Поскольку таковые не предвидятся на горизонте, кооперация будет селективная. Не вижу перспектив вступления Азербайджана в ЕАЭС (хотя бы потому, что эта страна участник "альтернативных энергетических проектов", вызывающих ревностное отношение Москвы). Если идти дальше по Черноморскому региону, то скажем так "ядровая Украина" (воспользуемся креативным определением фрау Меркель) на какое-то время (не берусь гадать, на какое именно) не будет сферой российского влияния и ответственности. Это не означает ускорения процесса натовской интеграции, но приоритеты буду здесь, как противовес Москве. РФ же будет рассматривать ситуацию в Донбассе, как возможность создать противовес натовским устремлениям Украины. Поэтому лично я в мультипликацию крымского сценария не очень верю (не только поэтому, конечно, но в нашем контексте этот момент важен). Если говорить о Молдове, то пока сохраняется нейтралитет этой страны и "великая униря" не стала реальностью, приднестровский конфликт будет оставаться в той или иной степени замороженным. Разогревать его неинтересно никому (хотя и по разным причинам). Еще один важный тезис. Говоря о НАТО и РФ, следует иметь в виду, что внутри НАТО есть свои особенности. Скажем, для Польши ситуация на Украине будет намного более важна, чем конфликт в Карабахе, для Румынии- проблемы Молдовы, Приднестровья и отчасти Крыма, для США вообще роль России на постсоветском пространстве. То есть помимо монолита НАТО есть и свои особые "сектора повышенного внимания" для разных стран-членов.
Про регионы интереса и ответственности НАТО и России
Вопрос к участникам. Отношения России и так называемого собирательного Запада резко ухудшились именно из-за Украинского кейса. И сегодня снятие санкций с России обуславливается выполнением Минских соглашений. В то время, как после 08.08.08. фактических военных действий России против Грузии (я имею ввиду оценку, транслируемую со стороны западных стран, ЕС, НАТО), признания Абхазии и Ю.Осетии санкций не было. Означает ли это, что Украина намного важнее для НАТО, чем Грузия, и что регион Южного Кавказа, несмотря на методичное углубление военного сотрудничества НАТО и Грузии, на расширение военного сотрудничества между США и Грузией на двухстороннем уровне, все же негласно признается и НАТО, и США регионом особых интересов России, куда особо и резко вторгаться не стоит?
Следовательно, для влияния на динамику отношений Россия-НАТО в Черноморском регионе следует учитывать и использовать динамику двусторонних отношений между РФ и другими странами-членами Альянса, будь то Турция или Румыния. Правда, там далеко не все так безоблачно и бесконфликтно. Но в любом случае, важное измерение.
На мой взгляд, здесь стоит обратить внимание и на тот факт, что во время осеннего инцидента со сбитым российским самолетом, Турция в первую очередь позвонила в Брюссель, а потом уже начала общение с Москвой. Это был важным психологический момент для обеих сторон. И Турция продемонстрировала, что членство в Альянсе, а также те гарантии, которое оно предоставляет, для нее приоритетней всего. И НАТО получило четкий сигнал «лояльности» Турции, которая у многих вызывала сомнения из-за сдержанной позиции Анкары по санкциям и обострению отношений с Москвой в 2014-2015. Поэтому ожидать реальные действия об «исключении» Турции вряд ли стоит. Да и Вашингтонский договор не предусматривает процедуру исключения.
Украина однозначно важнее, чем страны Закавказья для НАТО (никого не хочу обижать, но реальность от этого не перестает быть таковой). При этом Штаты в украинском контексте особенно пугает не то, что изменены границы (они сами помогали их менять на Балканах или, напротив, удерживать, как в Боснии), а то, что изменение произошло без их согласия. Они видят в этом прецедент. Сегодня Россия на Черном море, завтра Индия- в индийском субконтиненте, а Турция - на Ближнем Востоке. Украина к тому же, по своим параметрам несопоставима с другим постсоветскими странами, а также воспринимается, как часть европейского пространства безопасности. Не только ритуально и риторически, а практически. Соответственно, Россия обостренно воспринимает украинское направление, как имеющее особый символизм (впрочем, это большая отдельная история).
Pages
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- 11
- 12
- 13
- 14
- следующая ›
- последняя »
+37410 563363
ул. Бузанда 1/3, 8-й этаж, Ереван, Армения
Мне бы хотелось обратить ваше внимание, дорогие коллеги, на еще один аспект возможного взаимодействия между НАТО и Россией в будущем, это конечно же энергобезопасность. На сегодняшний день энерегетический фактор в вопросе региональной безопасности Южного Кавказа отошел на второй план. Более менее актуальность проибретает фактор реализации конкретных энергетических проектов, которые были очень важными для региональной безопасности. В качестве примера можно упомянуть проект «Набукко». Данный проект считался одним из главным достижением в сфере геоэкономического развития региона и обеспечения энергетической независимости стран-участниц проекта, в том числе Грузии и Азербайджана. Проект активно поддерживался со стороны руководства ЕС. Однако в выборе маршрута трубопровода для поставок природного газа из Азербайджана в Западную Европу предпочтения консорциума пали не на «Набукко», а на более «скромный» TAP. Проект «Набукко» предусматривал прокладку газопровода через территории Турции, Болгарии, Румынии, Венгрии и Австрии для доставки газа с месторождения «Шах-Дениз» в Европу. А проект ТАР предусматривает прокладку более короткого и дешевого трубопровода – через Турцию, Грецию, Албанию и Адриатическое море на юг Италии и далее — в Западную Европу. Партнерами в проекте ТАР являются Азербайджан, Турция, Швейцария, Норвегия и Германия. Но реализация этого проекта не имеет такой мощности, как дело обстояло с проектом «Набукко». Итак вопрос энергетической безопасности в регионе принимает меньшую важность в связи с наращиванием геостратегического противостояния как между странами региона, так и между глобальными акторами.