Вызовы безопасности стран Южного Кавказа и НАТО - 2016

что касетс более конкретно если сказать то ее можно сформулировать в следушем контексте:
Терроризм в 21-м веке уже стал важным элементом в деле как международной, так и региональной безопасности в контексте угрозы нового типа, который ранее не представлял собой комплексной системы нестабильного развитие политических систем. Проблематика обеспечения безопасности государств, как главных акторов международной политики не является на данном этапе доминнтным фактором в интенции обеспечение глобальной мега-цивилизационных ценностей. По концепции Нео-Мондиалиста Френсиса Фукуямы «о конце истории», где подразумевается полная победа либеральных ценностей, в первую очередь зашита прав человека, над тоталитарным мышлением и тоталитарным системой в целом. А Нео-Атлантическая концепция Семуэла Хантингтона «столкновении цивилизации» прямо указывает о возрастаний роли религиозно-мировозоенческих идей и ценностей и происхождении глобальных конфликтов, не на уровне интер-государственных различии, а на уровне межэтнических и межконфесиональных отношении, которые принимают очертание межцивилизационных форматов. Поэтому в качестве, главным стержнем при таком раскладе геополитических процессов становится не государство, а именно феномен – квази-государства или гибридных политичнских и геополитических центров, имеюших формы государсвтанности но в контексте специфических институтов, не соответсвующих современным формам цивилизационного международного обшества – на примере, правление движение «Талибана» в Афганистане в 1996-2001 годах, создание «Исламского Халифата» в Сирии и Ираке, правление исламисткого движения «Аш-Шааба» на Севере Сомали и т.д. К сожалению, эти т.н. «гибридные государства» уже считаются главными акторами международных отношении.
На сегодняшний день, вопросы безопасности на региональном уровне, на примере Кавказа, являются неразрешенными и острыми, в том числе в контексте угрозы терроризма. Тенденции реконсервации военно-политических конфликтов – можно привести в пример т.н. «пятидневную воину» в Августе 2008 года, после которого непризнанные политические «анклавы» Абхазии и Южной Оссетии получили де-юрье признанние от Россиской Федерации, Венесуэлы, Никарагуа, Вануату, т.е. частичное международнное признанине. И это осушествляется в том русле, когда, де-факто, Грузия и Россиская Федерация находятся в состоянии воины, так как сохраняется Реактивизация, с точки зрения военного противостояние, вопроса решении Нагорного Карабаха с обоих сторон является новыми факторами дестабилизации на Кавказе масштабы которого будет трудно представить (при высоком уровне милиторизированности в обоих странах).
С точки зрения геополитического подхода, в современной мировой политичекой системе, Кавказ представляется геополитическим лучом или модулем дисконтинентальной зоны, которая является природным буфером или геостратой между теллурократичеким «Евразийским Таможенным Союзом» и талассократическим Евросоюзом в геоэкономическом прожекте с одной стороны, и с точки зрения, геополитического соперничество в контексте теллурократического Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) с талассократическим Североатлантическим Союзом, с другой стороны (геострата – стратифицированные многомерные коммуникационные пространства). В начале 21-го века, на Кавказе выявились конкретнные геополитические дуги нестабильности и конкретнные проблемы нового типа классификация которых можно привести в следуюшеем порядке:
 угрозы – наиболее опасные явления, способные нанести сушественный урон в сфере безопасности и требуюшие немедленных активных действий по их нейтрализации (терроризм, гибридные воины, наркобизнес, рост организованной преступности, незаконный оборот оружия и «черный оружеиный» бизнесс, трефиккинг);
 вызовы – явления, обладающие дестабилизируюшим потенциалом воздействия, для ответа на которые требуется комплекс долгосрочных экономических, политических и гуманитарных мероприятий (нестабильнные политические системы – на примере Грузии, массовый приток мигрантов, проблема беженцев на примере Азербайджана и Армении);
 риски – побочные негативные результаты человеческой деятельности, для преодоления которых требуется коррекция политической и экономической стратегии (ухудшение экологической ситуации, распространение инфекционных заболеваний, стихиинные бедствия).
Иммено вызовы и угрозы нового типа, которых в свою очередь можно назвать как «ассиметрично-центристическими», влияют на формирование новой модели региональной безопасности и выработок новых подходов в формате т.н. «негосударственных» институции (например, активнность неправительственных организации – НПО, бизнесс структур, социальные сети, представители масс-медии и прочее). На данном этапе, главнные акторы международной и региональной политики, государства не могут равным образом справится с новыми угрозами и вызовами и не очень адекватно реагируют на них.
Поэтому главная угроза региональной безопасности уже 2015 году стал терроризм и ее одна из форм – международный терроризм. Комплексный характер угрозы международного терроризма отражает актуальность концепций безопасности личности и человеческого развития. В наши дни угроза международного терроризма приобритает следуюшие опасные особенности:
• стратегические – угроза сушествует и продолжает усугублятся, в том числе в странах, ранее не знакомых с проявлениями терроризма
• асимметрические – в отличие от обычных боевых дейсвтий с традиционным использовантем соответствуюших сил и средств, норм международного права и правил ведения войны, террористы умышленно используют средства и методы, польностью игнорируюшие эти нормы и правила, что ставит под угрозу саму основу цивилизованного обшества. Появился новый вид ассимитрической военной угрозы которая называется «Новый Терроризм», которая является религиозно мотиврованным видом террора ассоцированным с массовым уничтожением мирного населения (трагические события 9-11и массовое резня християн боевиками ИХ) или ведения воин четвертого поколения подразумеваюшего атаку культурные ценности противника, введением высококвалифицированным пропагандисткой и психологической воины (в том числе кибервойны)
• апокалиптические – террористы стремятся причинить возможно большие и долговременные страдания, сеют смерть и разрушения среди невинных мирных людей, в том числе детей – не останавливаясь и перед уничтожением своих сообшников, а также разрушением инфраструктуры обшества и окружаюшей среды.
У демократии в лице международноого терроризма появился общий враг. Противостоять угрозе международного терроризма можно только сообша. В Евразии – на стыке Евро-Атлантического и Азиатско-Тихоокеанского регионов – возникают новые международные механизмы и режимы, сочетаюшие в себе элементы коллективной безопасности и безопасности на основе сотрудничества. Они создаются для координации усилии в области противодействия новым транснациональным угрозам. Наблюдается тенденции к взаимовлиянию и взаимопроникновению уже сушествуюших и вновь создаваемых многостронних механизмов безопасности.
Создание трансрегиональных режимов безопасности – неотложная необходимость в борьбе против обшей угрозы международного терроризма. Успешная кампания против терроризма должна вестить государствами путем двухстороннего, регионального и многостороннего сотрудничества и требует многопланового подхода, который включает действия в правоохранительной, разведывательной, дипломатической, политической и экономической областях. Террористические акты могут быть следующих видов:
 диверсия
 похишение
 покушение и убийство
 ограбление (экспроприация)
 хайджекинг
 захват зданиивооруженное нападение
 кибертерроризм (кибервойна)

В контексте Ислама, термин фундаментализм стал ассоциироватся а арабским выражением «аль-усу лийя аль-исламийя» (исламский фундаментализм) . Некоторые исследователи (например З. Левин, М. Рощин, В. Уляхин и другие) считают, что фундементализм и течении, которые активно выступают за возврашение к истокам или богословской основе вероучения, за возврашение вере ее изначальной чистоте. Эту концепцию, ее последователи в исламе часто изображают в виде «возврашение» или «реформаторство» исламского вероисповедения. Под термином «исламский фундаментализм» иногда подразумывается религиозная доктрина – Салафизма (от арабского слова «саляф» – «предки», предшественики). К салафитам причисляются например средневековые теологи Ахмад ибн Ханбал, Таки ад-Дин ибн Таймийа, Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб и его последователи, идеологи ассоциции «Братья-мусулмане», созданной в 1928 году шеихом Хасаном аль-Банной. В научной литературе для характеристики салафитов используется конкретно термин «исламский фундаментализм», чтобы отделить его от «христианство» или «индусского фундаментализма». Специфику исламского фундаментализма определяет теснейшая связь ислама с политической и социальной организацией мусульманского сообщества, с обшинной солидарностью. В основе его возникновения – кризис национализма как идеологии освобождения и мобилизации, стимулированный «неэффективностью» революционных програм развития и усугубленный сильнейшим социальным расслоением; неуспех займствованных идеологий; снижением легитимности власти; использование религиозных мотивов и символов как вспомогательного элемента в борьбе политических элит; внешняя активность мусульманских организаций, как форма борьбы за самовыражение.
Если выразится более четко – исламский фундаментализм – это так-называемая «оборонительная стратегическая концепция» от наваждений инородных культурно-социальных и политико-экономических ценностей и устоев – так как в социальном смысле оно – своего рода колективная ностальгия, жажда возродить мир в виде простых объединений и обиженных отношений, а в политическом плане – это процесс, имеюший целью создать жесткие пределы в рамках которых возможно было бы сохранить собственную политическую систему – халифата – воплошение идеала исламкого государства.
В предверий 21-го века следует добавить новый аспект данной религии, которую надо рассматривать чисто с геополитической и политической перспективы. Уже в нашу эпоху в атмосфере мощного всплеска антимодернизма и антизападничества (к чему яркий пример террористический акт 11 сентября 2001 года в США) – политический ислам стал объединяющим началом идейно неоднородных движении т.н. «охранительного» толка преимушественно на фундаменталисткой основе, направленных против существующего порядка вещей, за установление планетарной власти шариата. Он стал фактором мировой политики. Данную объединительную или по - А. Игнатенко, интегрируюшею модель исламского единства и солидарности можно назвать Исламским Интегризмом (от французского слова integriety – целосность, полнота и чесность)' и обозначит как четвертую ступень развития исламской мысли по той же моделе:

классический ислам – исламский фундаментализм – исламизм – исламский интегризм

Найболее точным эквивалентом данного на арабском языке является выражения «ихья ад-дин» (возрождение религии). Он подразумевает приверженость догматам веры первоначальным принципам исламской политии (уммы) и основаниям легитимности власти (шария аль-хукм). Данная формула подчеркивает скорее политическое измерение явления, а не его религиозный аспект. В исходном смысле используется и понятие «ас-саляфийа», обозначаюшее тех, кто ратует за возвращение к «истокам» ислама, к нормам жизни и институтам «праведных предков» (ас-саляф). По трактовке исламского интегризма – основная цель всех мусульман является политическое объединение в единой политической пространстве – в исламском Халифате или, по современным политическим постулатами говоря, в «Единной Исламской Империи» или же созданние такого общественно-политического строя или института, который был би основан на традиционалистких ценностях и самоличной манере управление (так називаемая доктрина Дустура) . Ее геополитическую доктрину можно определить как концепцию «Исламского Мондиализма» по формуле: Islam and the Rest (исламская цивилизация и другие). А политическую доктрину – как создания нового типа политического института и системы на основе «теодемократического государства» (модель Маудиди) и «система взаимных консультаций» (модель Кутбы) или же на прагматстких и более устойчевых идеях развитие общества (модель Хож-Ахмед Нухаева). Отчасти, более конкретно исламский интегризм в геостратегической измерений базируется на принципах т.н. «Войнствуюшего Ислама» (имеется в виду некоторая часть интегристов). Оно является политико-религиозной группой радикально настроенных людей, стремяшихся к созданию сплоченного обшества, основанного на доктрине Салафиа (чисто исламские нормы). Они признают джихад (реальный способ борьбы и сопротивления) как шестое правило ислама вместе с другими пятью классическими принципами (Шахада, Салят, Закят, Хаджж, Саум)